Русский легион чести
Статья д.и.н. Павлова А.Ю.
«Русский Легион Чести»
(Павлов А.Ю., доктор исторических наук)
(Статья дополнена комментариями и материалами, ставшими результатом исследования архивных документов. А.М.)
Последняя часть русских войск на французском фронте официально называлась «Русский Легион», однако в русской военной истории он остался как «Русский Легион Чести». Офицеры и солдаты Легиона считали, что в их лице Россия продолжала выполнять свой союзнический долг, несмотря на подписание Брестского мира.

Сразу хочется заметить, что точно определить численность и состав Русского Легиона в разное время чрезвычайно трудно. Дело в том, что русским солдатам и офицерам было разрешено и после «триажа» свободно переходить из одной категории в другую. Поэтому численный состав легиона постоянно менялся. Новые волонтеры поступали из рабочих частей и из Северной Африки регулярно, но не все они в действительности желали воевать. Часты были случаи, когда уже зачисленные в легион солдаты отказывались воевать, за что их отправляли в Северную Африку. Кроме того, по своему численному составу батальоны легиона часто резко друг от друга отличались.
Легион формировался как четыре отдельных батальона. По своему составу эти батальоны всегда отличались друг от друга — и достаточно серьезно. Первые три батальона формировались из солдат лагеря Курно, не участвовавших в куртинском мятеже. Самым большим по составу был 1-й батальон, поскольку его предполагалось послать на фронт раньше других. В него вошло около 400 солдат, а командиром стал полковник 2-го полка Г.Готуа. 2-й батальон, под командованием подполковника Иеске формировался почти одновременно с 1-м и насчитывал около 270 человек личного состава. 3-й батальон планировалось сформировать позже на основе небольшого количества (около 120) солдат, оставшихся после формирования первых двух батальонов. 4-й батальон почти целиком был сформирован из добровольцев Салоникского фронта и состоял из трех рот – пехотной, саперной и пулеметной. Для формирования и обеспечения русских частей во Франции в городе Лавале была создана специальная база во главе которой был поставлен генерал Н.А.Лохвицкий, занимавший этот пост до смены его французским генералом Брюларом 11 июня 1918 г. В Лавале впоследствии находилось также депо легиона, куда поступали прибывавшие из различных мест волонтеры.

Поначалу предполагалось, что солдаты и офицеры Русского легиона сохранят русскую форму. Это был немаловажный вопрос, поскольку добровольцы легиона считали себя представителями русской армии, продолжавшей в их лице участвовать в общей борьбе Антанты. Но после подписания Брестского мира возникла серьезная проблема с официальной принадлежностью легиона. Дело в том, что официально Россия прекратила войну и продолжавшие воевать русские солдаты и офицеры становились некомбатантами, что в случае их пленения грозило им тяжелыми последствиями. В итоге было принято решение переодеть Русский легион в форму французской армии1. На принадлежность к русской части указывала лишь нарукавная нашивка русских национальных цветов с печатью военного министерства Франции и знамя французского образца с цветами русского флага. Для того, чтобы смягчить негативное впечатление от этого шага легионером было объявлено, что французская форма необходима для маскировки перемещения русских частей.

Георгий Семенович
Официально существование Русского легиона было оформлено постановлением Президента Французской Республики 11 апреля 1918 г. на основании двух французских законов: закона от 23 декабря 1912 г. об организации пехоты и закона 15 апреля 1914 г. об организации различных родов войск2.
1-й батальон Русского легиона полковника Г.Готуа был придан 1-й Марокканской дивизии и прибыл в ее расположение уже в середине марта 1918 г. Сам полковник Г.Готуа не командовал батальоном непосредственно, поскольку полковник не мог командовать столь небольшой по численности частью, находясь при этом в подчинении французских офицеров, равных ему по званию, а то и имевших более низкие чины. Кстати, это относилось и к другим командирам батальонов. Поэтому на самом деле 1-м батальоном руководил командир пехотной роты капитан Лупанов.

Марокканская дивизия, хотя и была колониальной, считалась одной из лучших частей французской армии. Она часто использовалась на самых важных участках фронта. Численность русского батальона составляла по разным сведениям от 400 до 450 человек — то есть примерно в два раза меньше численности обычного батальона. Поэтому в составе батальона имелась лишь одна пехотная и одна пулеметная роты, которыми командовали соответственно капитан Лупанов и штабс-капитан Разумов. Русский батальон вошел в состав 8-го полка зуавов (2-я бригада 1-й Марокканской дивизии).
В конце марта 1918 г. германская армия начала мощное наступление на Западном фронте. Перебросив с востока более 30 дивизий, высвободившихся после подписания Брестского мира, немцам удалось сконцентрировать на западе значительные силы. Французские и британские военачальники, в общем, ожидали подобного развития событий и, тем не менее, немцам уже в ходе первых атак удалось добиться серьезных успехов. Они продолжали наступать, и на французском фронте создалась угрожающая обстановка. В этих условиях французское командование направляло все имевшиеся резервы на ликвидацию прорыва. Марокканская дивизия была брошена в бой 26 апреля в районе Виллер-Бретоне. Вместе с другими частями дивизии в контратаке участвовал и 1-й батальон Русского легиона.
Небольшая русская часть действовала блестяще, поставленные перед ней задачи были выполнены. Капитан Лупанов прямо на поле боя был награжден орденом Почетного Легиона и Военным Крестом с пальмовой ветвью. Вместе с ним Военные Кресты получили капитан Иордан и поручик Мириманов, а также четыре унтер-офицера. Несколько солдат и офицеров также получили французские награды. Потери составили около 100 человек убитыми и ранеными. Позже еще один офицер, штабс-капитан Разумов, был награжден за этот бой Военным Крестом с пальмой. В приказе командующего французской 1-й армией сказано:
«26 апреля 1918 г. при атаке неприятельских позиций, командуя пулеметной ротой, служившей поддержкой первой русской роте, защищавшей фланг, заметив замешательство в первой линии атакующей цепи соседней части, принял по собственной инициативе командование русской ротой, командир которой был ранен, и под сильным фланговым и продольным пулеметным огнем противника восстановил порядок. Затем повел своих людей на первую линию неприятеля и своим хладнокровием, мужеством, спокойствием перед опасностью и полным презрением к смерти вызвал удивление всех».


Михаил Константинович
1-й батальон остро нуждался в пополнениях и вскоре в него влились две роты, составлявшие 3-й батальон Русского Легиона. В мае и июне 1918 г. русским частям пришлось участвовать в тяжелейших боях в районе Суассона. 27 мая внезапным ударом германские войска прорвали позиции французов. Атаке предшествовала интенсивная артподготовка с применением около 4000 орудий, использовавших как обычные, так и химические снаряды. Немцы добились большого успеха уже в первые часы наступления, взломав эшелонированную оборону французских войск. Удар был настолько стремительным, что французы не успели уничтожить мосты через реку Эну и немцы, захватив их, преодолели и этот важный рубеж. На следующий день наступление развивалось в направлении на Суассон и Реймс. Опрокинув подтянутые к прорыву четыре французских и четыре британские дивизии, 29 мая немецкие войска ворвались в Суассон и на следующий день вновь, как в августе 1914 г., вышли к Марне.

Марокканская дивизия вновь должна была контратаками останавливать наступавшие германские войска. 30 мая снова отличились пулеметчики штабс-капитана Разумова, прикрывавшие фланг Русского Легиона и полка зуавов, и однажды практически спасшие своих соратников от окружения. В сентябре 1919 г., приказом военного представителя Верховного правителя России при союзных правительствах генерала Щербачева Разумов за этот бой удостоился ордена Святого Георгия 4-й степени3. До начала июля офицеры и солдаты Русского легиона в составе дивизии находятся в самой гуще сражения, за это время боевой батальона уменьшился примерно на 200 человек. Только в начале июля Марокканская дивизия получила возможность ненадолго сделать передышку.
Во второй половине июля, окончательно измотанные войска Германии вынуждены были прекратить наступательные операции и армии держав Антанты начали перехватывать инициативу на всем Западном фронте. С этого момента началось крушение германской армии, приведшее в конечном итоге к поражению блока Центральных держав в мировой войне. В этом наступлении в составе все той же Марокканской дивизии 1-й батальон Русского легиона находился на острие атаки.

Михаил Александрович

Мартин Мартинович
Пока на фронте солдаты и офицеры 1-го батальона доблестно сражались с врагом, в других частях Русского легиона дела шли не самым лучшим образом. Уже вскоре после создания легиона в некоторых его частях возникли серьезные проблемы. Число солдат, отказывавшихся воевать, возрастало с прибытием новых волонтеров. Большую часть прибывших из Северной Африки пополнений составляли солдаты, стремившиеся лишь вырваться из тяжелых условий, в которых оказались так называемые «недобровольные рабочие»4. Этим, видимо, и объясняется тот факт, что 2-й батальон (полковника Котовича, затем – подполковника Иеске) был отправлен на относительно спокойный участок фронта в Лотарингии, а 4-й батальон так и оставался в тылу. После отправки рот 3-го батальона на пополнение 1-го, 4-й батальон стал именоваться 3-м батальоном полковника Балбашевского. Он единственный на тот момент имел две пехотные роты и по численному составу был достаточно велик, включая около 800 человек. Однако состоял этот батальон в основном из не слишком надежных солдат. После смещения нумерации, когда состав 3-го батальона был влит в 1-й, а 4-й батальон стал 3-м, началось формирование нового 4-го батальона полковника Сименова, но собрать удалось только одну роту волонтеров, численностью примерно в 200 человек.

Георгий Иорданович
Ухудшалось и настроение русских солдат и офицеров на фронте. Капитан Лупанов, 12 июня принявший официально командование 1-м батальоном объяснял это недовольством ношением французской формы, разрозненностью батальонов, что уменьшало их боевое значение, а также тем, что материальное положение легионеров было значительно хуже, чем солдат в рабочих отрядах. Генерал Ю.Н.Данилов же в своей книге говорит о разлагающем действии все тех же «большевистских агитаторов».
Что касается возможного объединения батальонов в одну часть, то подобные идеи высказывались русскими командирами неоднократно, но ни разу не были поддержаны французами. По всей видимости, наученные горьким опытом восстания в Ля Куртине, французы предпочитали сохранять Русский легион в рассредоточенном состоянии. С отдельным батальоном, входящим в состав французской дивизии, в случае возникновения неприятностей справиться гораздо легче. Не привлекая особого внимания это вполне способно было сделать дивизионное начальство. Основания опасаться у французского командования на самом деле имелись. Еще в период формирования Русского легиона, в апреле 1918 г., даже в 1-м батальон были случаи отказа солдат повиноваться приказам.
Как бы то ни было, но когда в августе французы вновь предложили легионерам подписать обязательство сражаться до окончания войны, Русский легион покинуло более 300 человек и в 1-м батальоне осталось всего 89 легионеров. Французское командование, по всей видимости, предпочитало не рисковать и хотело оставить в боевых частях лишь тех, кто действительно готов был продолжать воевать.
В июле 1918 г. Русский легион претерпел серьезные изменения, по сути он был превращен в русский батальон Иностранного легиона французской армии. Все русские офицеры, за исключением четырех, были заменены на французов, была введена форма колониального типа, а во главе Легиона был поставлен французский офицер майор Трамюзе. Было решено собрать из всех имевшихся русских частей тех надежных солдат, которые дали подписку с обязательством продолжать воевать и пополнить их русскими солдатами из французского Иностранного легиона. В конце концов, командованию удалось довести численность легиона до 900 человек, то есть примерно до численности нормального батальона. При этом из 89 ветеранов Легиона только 35 человек, вошедшие в пулеметную команду, остались в боевых частях, а остальные использовались в тылу. Несмотря на такие не слишком приятные для русских перемены, в боях в сентябре 1918 г., Русский Легион вновь проявил высокие боевые качества. В это время союзные армии Антанты перешли в решительное наступление с целью окончательно разгромить противника и завершить войну. В сентябрьских боях легион участвовал как самостоятельная часть в составе 1-й бригады той же Марокканской дивизии, куда кроме него входил полк Иностранного легиона и 12-й батальон мальгашских (малагасийских) стрелков.
В книге генерала Ю.Н.Данилова помещен перевод донесения начальника 1-й Марокканской дивизии генерала Догана, описывающего действия Русского легиона в бою 2 сентября 1918 г. Этот документ стоит привести и здесь, поскольку в нем как нельзя лучше описаны действия русского батальона, а также прекрасно выражено отношение самого французского генерала, который вряд ли стал бы приукрашивать подвиги своих русских подчиненных:
«Батальон Русского легиона, который принял участие в общей атаке 2-го сентября 1918 года, получил задачу овладеть деревней Sorny. В боевом порядке батальон этот находился во 2-й линии, позади 12-го батальона мальгашских стрелков, который, миновав дорогу Суассон-Бетюн, должен был атаковать деревню Terny-Sorny.
С началом атаки, войска, продвигавшиеся под прикрытием катящегося вала барражного огня, попали под действие сильного флангового пулеметного огня, исходившего со стороны северной опушки леса Beaumont и вершины 172. Правофланговые части мальгашских стрелков под влиянием этого огня несколько замялись; левый фланг наступавшего батальона успел все же достигнуть западной части названной деревни. Однако на северной опушке названной деревни пулеметы противника развили столь адский огонь по продолжавшей наступать колонне, что продвижение всего отряда должно было прекратиться.
В этот момент некоторые части батальона Русского легиона, по собственной инициативе их офицеров, принимают самостоятельное решение двинуться к востоку с целью обхода атакованного селения и овладения им путем охвата его с севера.
Под градом артиллерийского и пулеметного огня, в то время, как вся первая линия замерла, части русского батальона вполне отчетливо выполняют этот сложный маневр.
С замечательной решимостью, в неугасаемом порыве, имея в голове движения своих офицеров, русский батальон овладевает деревней. Схватка жестока. Противник, прочно засевший в развалинах деревни, решил держаться в ней чего бы это ему ни стоило; он защищается с энергией отчаяния, схватывается грудь с грудью и сопротивляется большую часть ночи, никому не давая пощады. Но на рассвете деревня полностью переходит в руки русского батальона, который организует ее оборону и удерживается в ней, несмотря на бешеные контратаки противника. В течение трех дней, 3-го, 4-го и 5-го сентября, батальон держится в ней, напрягая все свои силы и невзирая на жестокую неприятельскую бомбардировку орудиями всех калибров и снарядами с удушливыми газами.
В период этих действий Русский батальон взял 160 пленных, и в руки его досталась значительная материальная добыча, в виде разного рода предметов вооружения и снабжения.
Жертвенность, с которой этот батальон выполнил свой маневр, ввиду серьезности общего положения, смелость и отвага, с которыми он его осуществлял, под самым сильным неприятельским огнем, поразительная энергия и выносливость, каковые свойства были им проявлены, требуют представления батальона Русского легиона к заслуженной им награде…»5.
В середине сентября 1-я Марокканская дивизия приняла участие в прорыве немецкой оборонительной линии, известной как «линия Гинденбурга». 14 сентября Русский легион стремительной атакой отбросил немцев, достаточно быстро и без больших потерь выполнив все поставленные перед ним задачи6. И еще один фрагмент донесения начальника Марокканской дивизии, почерпнутый из того же источника:
«Все эти действия были ведены так блестяще и с такой безоглядной стремительностью, что потери батальона были относительно весьма незначительны: всего 9 убитых и 25 раненых. Но впечатление от этих побед в значительной мере увеличили и без того славную боевую репутацию, которую стяжала себе доблестная фаланга русских легионеров в 1-й Марокканской дивизии».
В октябре за апрельские и сентябрьские бои Русский легион, приказом французского Главнокомандующего генерала А.Ф.Петена, был награжден французским военным Крестом с пальмовой ветвью. А в ноябре того же года приказом Военного министра Франции было дано разрешение на участие знамени Русского легиона в военных торжествах.
Русский легион находился в составе Марокканской дивизии до конца войны. Осенью его численность существенно возросла, в него были включены новые добровольцы и 152 человека из Иностранного легиона, так что к 1 ноября в нем состояло 564 человека. После подписания перемирия он принял участие в оккупации германских территорий, занимая несколько населенных пунктов вблизи Мангейма. Впоследствии Русский легион был отведен в тыл для решения его дальнейшей судьбы.
В начале 1919 года было принято решение об отправки легиона на юг России в Белую армию. Состав его намного увеличился — узнав о планировавшейся отправке в Россию, множество солдат из других категорий подало заявления о вступлении в ряды легионеров. Кроме этого Русский Легион был пополнен русскими солдатами из Иностранного Легиона. На все командные посты были возвращены русские офицеры. Несмотря на протесты многих из них, в Легион были приняты практически все пожелавшие в него вступить солдаты. Как стало ясно позже, многие из них лишь хотели попасть в Россию, желания воевать с большевиками у них не было. Были и те, кто не хотел возвращаться в Россию, но в данной ситуации у них не было права выбора. Все солдаты, категорически отказавшиеся ехать в Россию подлежали отправке в Алжир и это заставило многих несогласных на время примириться со своей участью.
Количественный состав Русского легиона достиг полутора тысяч человек. Из этого числа сформировались два батальона, получившие наименования 1-й и 2-й Русские легионы. Первый эшелон 1-го Легиона прибыл в Россию в конце апреля 1919 года и вскоре был отправлен на фронт. Тут-то и стало ясно зачем большинство солдат так стремилось записаться в легион. В мае во Францию пришло письмо7 от одного из офицеров отправленной в Россию части прапорщика Токарева. Он сообщил:
«В первый день Пасхи мы приехали в Россию, торжественно были встречены, но оказались предателями и большевиками. В бою с красноармейцами наши солдаты закололи штыками полковника Иеске и двух Суринов (братья, офицеры Легиона – А.П.), перешли к большевикам; но немногим удалось спастись, так как казаки отбили их обратно и перерезали на кусочки. Теперь нас, частичку оставшуюся верной, отправили на Кавказ на борьбу с грузинами.»


В оставшихся во Франции частях Русского Легиона также дела шли не самым лучшим образом. Доклады русских офицеров в мае-июне 1919 г. полны тревожных сообщений о «большевистских агитаторах» и «вредном элементе». Например, по сообщению одного из офицеров оставшейся во Франции части 1-го Легиона из составлявших его около 300 человек только около 100 можно было отнести к «здоровому элементу». Нередки были случаи дезертирства, 8 июня, например, бежало одновременно 69 человек. Неподчинение приказам, пьянство, оскорбление офицеров, и даже нападение на них — все это характеризовало обстановку в Русском легионе как критическую. Впрочем, как считали полковник Рытов, командовавший Легионом, и его помощник полковник Буренин, при условии принятия надлежащих жестких мер, еще можно было сформировать из добровольцев небольшую, но надежную часть для отправки в одну из Белых армий. Проблема состояла в том, что жесткие меры французы принимать не хотели. Пойманных дезертиров, например, наказывали 30-ю сутками ареста.
Французское командование рисковать не хотело. В мае французские власти приняли решение разоружить легион, а 16 июня командиру Русского Легиона сообщили о начале расформирования Легиона. Французское командование постаралось сделать это постепенно, сначала просто предложив всем желающим отправиться на работы и вместо бездействия зарабатывать деньги. Этим предложением воспользовались 328 человек из 940. Официальный приказ о расформировании Русского Легиона был зачитан личному составу 28 июня. В августе 1919 г. французское правительство приняло решение предоставить возможность бывшим легионерам либо вернуться в Россию, либо остаться во Франции. Те, кто решил вернуться, могли выбрать плыть им в Одессу или во Владивосток, но отправлялись они уже как частные лица, а не как военные формирования8. Остальные были включены в состав рабочих рот. Так закончилась история Русского Легиона, который уже вскоре после своего создания заслужил неофициальное название «Русский Легион Чести».
- Не смотря на наличие большого количества фотографий участников Русского Легиона Чести (как офицеров, так и нижних чинов), удалось найти лишь одну, на которой бойцы действительно одеты во французскую форму.
Крайний слева в первом ряду — подпрапорщик Гредяев Василий Емельянович, полный Георгиевский Кавалер (4 креста и 4 медали).
см. Фото № 1 ↩︎ - В Приказе №7 от 8/21 января 1918 года, призывая личный состав записываться добровольцами в Русский легион, в числе прочего сообщает, что часть Русского легиона уже находится на фронте. Чем объясняется столь серьезное такое расхождение в датах пока не установлено.
см. Фото № 2 ↩︎ - Приказ о награждении Разумова был подписан Щербачевым на основании Постановления Георгиевской Думы, созванной с соблюдением всех требований Георгиевского Статута. В состав Думы вошли семь офицеров Георгиевских Кавалеров (Фото № 3)
Заседание Георгиевской Думы состоялось 2 сентября 1919 года.
Таким образом, штабс-капитан Разумов Валериан Николаевич является последним(!) офицером, награжденным орденом Святого Георгия за подвиг совершенный во время Первой мировой войны. ↩︎ - Увы, к подобной «хитрости» прибегали не только солдаты из числа «недобровольных рабочих», отправленных в Африку, но и солдаты 2-й категории «триажа», работавшие на территории Франции. Приведем фрагменты одного письма, перехваченного цензурой и не дошедшего до адресата. Это письмо было отправлено из Лаваля 9 марта 1918 года бывшим солдатом 5-го Особого полка (подпись неразборчивая) своему «другу Гане», находившемуся в это время в рабочей роте 3/2, дислоцировавшейся в местечке Пассонфонтен (Passonfontain) не далеко от Безансона.
Вот, что он пишет (орфография автора сохранена):
«Вот тебе, как другу мой верный совет, который ты должен сделать не задумываясь…
Запишитесь сей-час-же в Легион полковника Сименова или Готуа, приедете в Лаваль, где можно будет всегда от этого отказаться. Одним словом только приедите в Лаваль, а здесь все устроим, потому-что многие уже так сделали, и живут положа х.. на все в Лавале, вот например Афонька приехал в Легион, но его не пойдет, а будет здесь…
Я надеюсь, что Вы с Гришей так поступите и уверяю Вас, что не прогадаете.»
Как видим, не все «добровольцы» «рвались в бой». Но существование такой «лазейки» лишь подчеркивает мужество и верность воинскому долгу тех, кто действительно сражался в рядах Русского Легиона Чести.
см. Фото № 4 ↩︎ - Рапорт капитана Мартынова В.П. ↩︎
- Воспоминания капитана Смирнова В.Н. ↩︎
- Письмо прапорщика Токорева ↩︎
- Одна из партий, отправленных в Россию, после августа 1919, все-таки состоялась как воинское формирование, и его командиром стал именно полковник Рытов М.Е.
Эта история заслуживает отдельного повествования и обязательно появится на сайте под названием «Французский легион» на острове Русский ↩︎



Слева направо: поручик Милобензский И.К., полковник Лупанов М.Ф., полковник Киселев С.П.,
полковник Сименов Г.И. (председатель), полковник Сперанский А.Н., штабс-капитан Ровинский С.В., штабс-капитан Первышин Н.А.
